На начало ХХ века Львов насчитывал 20 тысяч проституток: как они жили и почему винили во всем мужчин

Львов, когда-то один из самых бурлящих городов империи, стал объектом рассказа украинского писателя и журналиста Юрия Винничука. Он раскрыл поразительно интересную историю о том, как в начале ХХ века город стал настоящим центром ночной жизни, с более чем 20 тысячами проституток на 160 тысяч жителей.

Эти бордели располагались повсюду, от района Высокого Замка до самой площади Рынок. Притоны умудрялись существовать даже под носом у властей, и только анонимные доносы в полицию могли нарушить это положение.

Львов тогда был магнитом для девушек, которе приезжали в поисках заработка со всей империи. Город привлекал не только местных, но и гостей со всех уголков Австро-Венгрии.

Известные журналисты и поэты, такие как Станислав Брандовский и Богдан-Игорь Антоныч, не раз упоминали об этом в своих работах, а одно из судебных дел над торговцами "живым товаром" вдохновило Ивана Франко на создание известной повести.

Проституция во Львове была настолько масштабной, что на конгрессе по борьбе с торговлей людьми военный майор Вагенер назвал город одним из самых развратных в империи, наряду с Будапештом.

Власти пытались контролировать ситуацию, требуя от девушек регистрации и регулярных медицинских осмотров, но полностью отследить всех было невозможно. Это касалось и так называемых "затаенных" проституток, которые работали официантками, танцовщицами и кассиршами.

Только после того, как одна из них заразила сифилисом 40 офицеров, полиция ужесточила требования.

Девушка Екатерина Марцихова вышла замуж за гостиничного портье и вскоре организовала подпольный бордель прямо на площади Рынок, что привело к большому скандалу в 1904 году. "Бордель под боком магистрата" продавал не только услуги "дам из низов", но и предложения от представительниц высшего общества и даже 13-летних девочек.

Этот случай стал катализатором для разрушения репутации многих женщин, но некоторые семьи все же продолжали использовать подобные способы для пополнения бюджета.

Жизнь проституток была разной: те, кто работал в борделях, вели рутинную, почти автоматизированную жизнь, подчинялись хозяйке и клиентам, в то время как уличные девушки были более самостоятельными и сплоченными. Их взаимная поддержка и дружба удивляли даже журналистов.

Проститутки делились на "платочных", которые были из деревень, и "шляпных", более изысканных городских дам. Каждая из них должна была регулярно проходить медицинские осмотры, а к более состоятельным "аристократкам" врач приходил на дом за дополнительную плату.

Между мировыми войнами Львов рос, и с ним увеличивалось число как явных, так и скрытых проституток. Поэт Богдан-Игорь Антоныч писал, что мужчины платили "звездами из карманов" за короткие моменты любви. На самом деле, цена услуг была не велика – около 1,5 злотого, что эквивалентно цене за 1,5 килограмма телятины.

В летние месяцы проститутки и их клиенты искали уединения в самых неожиданных местах, включая заброшенные кладбища и парки. Стрыйское кладбище стало известным местом для таких встреч, где среди бела дня можно было встретить обнаженных проституток и их "кумплей".

"Часто по улицам сновали пьяненькие проститутки. Это вызвало у прохожих ажиотаж, слышались проклятия. Но преимущественно женщины напивались в четырех стенах в своем обществе. Виновными в своем алкоголизме считали исключительно мужчин", – пишет Юрий Винничук.

Алкоголь и сигареты были неотъемлемой частью жизни львовских проституток. Курение было так же распространено, как и питье, а многие проститутки начали употреблять наркотики, начиная с опиума и заканчивая морфием и кокаином.